Иоанна Хмелевская - Проза жизни [Обыкновенная жизнь]
Она, конечно, не могла знать, что на четвёртом этаже этого здания, в двухкомнатной квартирке имела место дружеская сходка, которая весьма заинтересовала бы и Кшиштофа Цегну и многих других его собратьев по ремеслу. В одной из комнат играли в покер за четырьмя столами, в другой вовсю крутились три рулетки. Квартирка была битком набита. В кухне играли в кости те, кому не досталось места в комнатах. На буфете, на комоде, на книжных полках были расставлены тарелки с бутербродами столетней давности. Повсюду стояли наполненные рюмки, к которым никто не прикасался. Возле игроков в покер лежали карты для бриджа и блокноты для записи, а в комнате с рулеткой магнитофон гремел танцевальной музыкой.
В прихожей разговаривали два человека. В одном из них Тереска и Шпулька без труда узнали бы гостеприимного психа, гонявшего их по своему дому. Принарядившись, он выглядел вполне цивилизованным горожанином. Другим был тощий, слишком усердно выстиранный блондин.
— С прежним местом нам очень не повезло, — говорил блондин, — посему, пан Шимон, пришлось принять дополнительные меры предосторожности. У нас есть своя система сигнализации, а наш человек безотлучно стоит у входа внизу. Чуть что, прозвенит звонок, пан Шимон.
— И тогда что? — спросил пан Шимон, слушавший с напряжённым вниманием.
— Ничего. Полный порядок. Гости прячут деньги и карты и играют в бридж по пятьдесят грошей. Это не запрещено. Рулетки складываются и тоже превращаются в столики для бриджа. Все пьют, закусывают и танцуют с дамами. Обычная вечеринка. В чем же можно нас обвинить?
— Ни в чем, — признал пан Шимон. — Деньги не отберут?
— С какой стати? Закон не запрещает иметь деньги и носить их при себе. За деньги не беспокойтесь, пан Шимон, можете спокойно приходить сюда и развлекаться на всю катушку. Вы же сами видите, как у нас уютно и безопасно.
Пан Шимон Салакшак неспокойно затоптался на месте. Лицо его побагровело, а в глазах зажёгся алчный огонёк.
— Ну что ж, — попробовать можно, — пробурчал он, направляясь к рулетке.
К тощему блондину подошёл жгучий брюнет низенького роста.
— Ну как? — тихонько спросил он. — Клюнуло? Блондин кивнул. С минуту они наблюдали за игроками, сидевшими к ним спиной.
— Закорюка здесь, Лысый здесь, Часовщик, Фриц, Черномазый, Шимон играет, — шёпотом подсчитал брюнет. — Редкий случай. Ставлю цветок, пусть знают, что пора начинать.
Блондин, подумав, кивнул. Брюнет неспешно подошёл к открытому окну и передвинул на середину подоконника огромный горшок с фикусом, прятавшийся за шторой в углу. Горшок был такой тяжёлый, что брюнет, не в силах поднять его, с трудом проволок по подоконнику, не заметив, что вместе с горшком передвинулась и зацепившаяся за него нейлоновая леска, прикреплённая к звонку, висящему под подоконником.
Он вернулся в прихожую к блондину, взглянул на часы и сказал:
— Подождём минут пятнадцать или двадцать. Дадим Шимону разыграться…
В этот самый момент из входных дверей дома выглянул пожилой мужчина, покинувший свой пост на первом марше лестницы, — он только что обнаружил, что у него кончились спички, а курить хотелось невыносимо. Мужчина пребывал в нерешительности — оглядел улицу, совершенно пустую, взглянул вверх, кинул взгляд назад и скорым шагом направился к табачному магазинчику.
Лишь только он исчез в магазинчике, к дверям, из которых он выглядывал, приблизились Тереска. Бушевавшая в ней буря чувств не утихла, ей казалось, что она вот-вот разорвётся от переполнявшего её бешенства. Обходя рытвину в тротуаре, Тереска подалась к стене здания, возле которой валялась огромная картонная коробка, и с силой, от всего оскорблённого сердца саданула по коробке ногой.
Коробка пулей пронеслась вдоль стены и зацепилась за тоненькую нейлоновою леску, уходившую куда-то вверх. Внизу леска была привязана к крюку, вбитому между плитами тротуара. Коробка, отскочив от стены, снова подкатилась Тереске под ноги, и она ещё раз мстительно пнула её ногой.
Словно в ответ на пинок, за её спиной что-то страшно загрохотало, Тереска в ужасе обернулась и увидела на тротуаре громадный горшок с фикусом.
Какое-то время она стояла, затаив дыхание и стараясь уразуметь, откуда и каким чудом она сбросила этот здоровенный горшок. Ведь она же всего-навсего пнула ногой пустую коробку! Над её головой послышались какие-то голоса, она посмотрела наверх: в окне на четвёртом этаже что-то происходило, какой-то скандал, затем голоса стихли, словно бы скандалисты разом отдёрнулись внутрь, и окно с треском захлопнулось. Тереска испугалась, что сейчас к ней начнут из-за этого горшка цепляться, а она ничего объяснить не сможет. И вообще с неё хватит, ей надоело ходить в преступниках.
«Этого только недоставало! — разгневанно думала Тереска. — Таким здоровым горшком меня могло пришибить на месте! Пускай выпутываются сами…» Тереска увидела, что от Пулавской к дому бежит какой-то человек, ещё один показался на другой стороне улицы. Решив не давать никаких объяснений, она поспешно юркнула в ближайшие двери.
А за окном, из которого вылетел злополучный горшок, бушевал дантов ад. Сигнальный звонок внутри и страшный грохот снаружи всех заставил вскочить на ноги. Гости лихорадочно рассовывали по карманам деньги и карты, в том числе и приготовленные для бриджа и призванные служить маскировкой. Со звоном летели на пол поспешно хватаемые рюмки, кто-то сбросил тарелку с бутербродами и влез туда всей ногой, кому-то прищемило палец рулеткой, спешно преобразуемой в столик. Если бы кто-то заглянул в этот момент в квартиру, то наверняка решил бы, что попал в сумасшедший дом, а не на вечеринку.
Минут через десять суматоха слегка улеглась. Никто из чужих в квартире не появился, и причина тревоги продолжала оставаться загадочной. Гости, симулируя игру в бридж и танцуя якобы беззаботно, пребывали в страшном напряжении, пока наконец низенького роста жгучий брюнет не отважился сойти вниз.
Внизу он увидел пожилого мужчину, убиравшего обломки горшка.
— В чем дело? — с тревогой спросил он. — Что тут произошло?
— А бес его знает, — ответил тот. — Здесь все тихо, это там у вас. Какого черта вы швыряетесь горшками в окно? Надо было меня предупредить!
— Был сигнал тревоги. Звонок прозвенел. Никто ничем не швырялся. Что здесь творилось?!
— Да ничего не творилось, чтоб мне сдохнуть! Тишь да гладь, и вдруг бухнуло. От вас это, от вас кто-то спихнул горшок! Сюда живая душа не входила!
В голосе мужчины проскальзывали неуверенные нотки, однако он ни в коем случае не желал признаваться, что отскочил на минутку, тем более, что на улице и правда никого не было. Или кто-то прошёл через двор? Но чтобы задеть за сигнальную леску, все равно надо выйти на улицу… Несуразица какая-то получается…
— Нет, ты все-таки ответь, что случилось, — не отставал от него брюнет. — Нашкодила нечистая сила?
— Похоже на то. Или приблудный кот.
— И точно в то самое время, когда все собрались, — возмущённо начал брюнет, но продолжать не стал, что-то разгневанно бурча себе под нос, он выглянул во двор, ещё раз оглядел улицу и, войдя в дом, стал подниматься по лестнице. К счастью, ему не пришло в голову заглянуть в подвал, где, вжавшись в стену, стояла насмерть перепуганная Тереска.
Она боялась выбраться из дома через двор, так как не знала, есть ли оттуда куда-нибудь выход. Дорогу на улицу преграждал мужчина, сметавший с земли черепки. Она невольно подслушала странный разговор, не понимая пока его смысла, и с облегчением вздохнула, когда собеседники разошлись: один стал подниматься вверх, а другой понёс черепки на помойку. Она быстренько проскользнула в подъезд, а оттуда выскочила на Бельгийскую.
Только пройдя половину пути до дома, Тереска немного оправилась от потрясений, преследовавших её всю вторую половину дня. Она шла так глубоко погрузившись в свои мысли, что не увидела распахнутой настежь двери сапожной мастерской.
Мастерская принадлежала знакомому сапожнику, взявшему в починку её туфли. Надеясь на сегодняшние деньги, она упросила его сменить ей каблуки в неслыханно короткий срок. Как раз сегодня она намеревалась забрать туфли, но из-за обилия потрясений напрочь про них забыла.
Сапожник заметил свою юную клиентку, когда она проходила мимо дверей. Обещанные туфли были уже готовы. Человек он был услужливый и добродушный — поняв, что девушка впала в глубокую задумчивость, он сорвался с табуретки и выскочил на улицу.
— Проше пани! — приветливо прокричал он. — Проше пани! Ваши туфельки уже готовы!
Тереска обернулась, увидела перед собой размахивающего руками сапожника и вспомнила все. В её несколько сдвинувшейся психике прочно засело ощущение полученного финансового удара, силы которого она ещё не успела осознать, помнила только, что её ограбили при расчёте, а за туфли надо платить сегодня, нет, надо совсем сдуреть, чтобы пойти этой дорогой! Какой-то миг она вглядывалась в добряка-сапожника расширенными от перепуга глазами, а потом развернулась и кинулась наутёк. Мастер остолбенел.
